Casiotone for the Painfully Alone

Casiotone For The Painfully Alone – это человек-оркестр. Человека зовут Оуэн Эшуорт. Ему сколько-то лет, живёт он в Окланде - пригороде Сан Франциско. Работает продавцом билетов в местном кинотеатре.
Огромный, несколько бесформенный, щекастый и очкастый Оуэн производил впечатление человека, навечно ушедшего в себя, и я долго раздумывал, о чём я с ним буду разговаривать, но оказалось, что он довольно бойко и живо реагирует на вопросы. Я быстро убедился, что передо мной – грамотный и остроумный человек с очень ясной художественной концепцией. Говорил он резким низким голосом.

«Я думаю, что знание, что твоя проблема – это часто встречающаяся проблема, приносит утешение. Если ты знаешь, что существует музыка для одиноких и несчастных людей – это помогает тебе в твоём одиночестве.
Ведь меня самого радует только грустная музыка. Она мне говорит, что есть ещё кто-то, кто чувствует себя так же, как и я. И сам я делаю такую маленькую музыку, которая составит тебе компанию… и тем самым тебя утешит».

«Я думаю, дело в том, что огромное количество моей любимой музыки обладает вполне определённой текстурой… ну, скажем, первый альбом Suicide – который как ты знаешь, записан с очень большими искажениями… и на нём ненормально много реверберации… и вокал неоправданно громок… И эта шероховатость, эта грубость поверхности придаёт ему характер.
Возможно, что-то при такой записи делается неправильно. Но мне нравится такой звук вокала, мне он кажется куда более уместным, чем записанный хорошим микрофоном.
Это то, как я слышу музыку в свой голове, и я пытаюсь восстановить то, что я слышу. На самом деле, я не воспринимаю её как сильно искажённую. Для меня записанный голос именно в таком виде обладает смыслом, становится выразительным. При этом на этот раз я постарался сделать свой голос куда более громким и разборчивым».

«Я раньше играл в других группах на бас-гитаре и барабанах, и меня всегда мучило, что нужно отказываться от своих идей для того, чтобы группа могла вообще функционировать. Я был в отчаянии.
Я взял у своего младшего брата его игрушечный синтезатор с заранее запрограммированными ритмами. О, это похоже на настоящую группу –увидел я, - у тебя есть барабанщик, басист, кто-то солирует… всё есть внутри этого ящика! На самом деле, я никогда не любил электронную музыку, я ненавидел клавишные и вообще звук электрооргана… Это большая проблема - начать делать музыку на инструменте, который, на самом-то деле, тебе глубоко неприятен.
Я начал экспериментировать… но я же думал, что это только весёлое времяпрепровождение, я начал записывать кассеты для друзей… однажды мы с приятелем устроили соревнование – кто быстрее запишет кассету. Писал я на кассетный магнитофон, из которого была выкручена головка, стирающая запись.
Но всё это были шутки… на самом деле я хотел писать песни… и в какой-то момент песни, которые я сочинял, и кассеты, которые записывал, встретились.
Если бы я начал на несколько лет раньше и был бы больше уверен в своих песнях, я бы, наверное, исполнял их с живой группой. Если бы я начал на несколько лет позже, я, скорее всего, использовал бы более сложные электронные инструменты… но в какой-то момент это совпало… И я рад этому. Моя музыка звучит по-другому, чем другая музыка. У неё свой характерный звук. И сегодня я нахожу гитарную музыку неинтересной. Огромное количество электронной музыки сталкивается с той же проблемой – она звучит слишком одинаково. Мне нравится, когда в саунде слышится отличие, личное предпочтение.
Нет, компьютер я совсем не использую. На компьютере мне помогают довести уже записанные песни – сделать голос чуть громче, поднять высокие частоты, в таком духе. Я сижу рядом и смотрю».